В этом мире жить невозможно, но больше негде.
Грешим и каемся, грешим и молимся… клянемся лучше стать, да не становимся…
Пороком-лезвием да по артерии ненужной святости в ночной мистерии…
Балуем ласками, не помня имени, минуты близости на душу выменяв…
В тираж всё вечное, а после в розницу, так совершенствуем свою бессонницу…
Всё ночью серое, а утро предано и слёзы катятся, да дело сделано…
Остатки совести болят – терзаемся… грешим и молимся грешим и каемся…
Как часто мы к другим бываем строги, торжественно стараясь уличить,
Как часто, сыпля в спины им упреки, мы добродетели пытаемся учить,
Куда уж проще, есть закон морали, устои общества, что можно – что нельзя,
Их с детства в наших семьях прививали, и эти знания даны ведь нам не зря,
Но эти правила трактуем однобоко, стараемся мы щепку отыскать,
Придирчиво смотря в чужое око, вместо того чтоб у себя бревно достать,
Куда приятней мнить себя святым, не замечать, что мы порой жестоки,
Легко читать нотации другим, сложней признать своей души пороки,
Давайте будем честными с собой и вглубь заглянем мыслей наших тайных,
Ведь не всегда сверкают чистотой поступки наши, помыслы, желанья,
Мы осуждаем тех, кто не вписался в пределы рамок ведомых лишь нам,
И четвертуем тех, кто ошибался, запутавшись, стремящихся к мечтам,
Мы раздражаясь, просто так, от скуки, бросаем людям грубые слова,
И не испытываем тягостные муки от мысли, что обидели мы зря,
А сколько раз мы проходили мимо протянутой руки, молящих глаз,
И отвернувшись, усмехаясь криво, ругательства бормочем каждый раз,
Мы ставим выше всех свои лишь беды, жалеем в этой жизни лишь себя,
Подумаешь, что где-то инвалиды без пищи, без одежды, без жилья,
Но если на мгновение отбросить эгоистичной спеси нашей дым,
Вдруг сердца тихий стук доносит: не осуждай, не будешь сам судим.