В этом мире жить невозможно, но больше негде.
«На жизнь мою взирая, Бог наградил меня: душе дал остров рая сред адского огня.
«Ад и рай – в небесах», – утверждают ханжи. Я, в себя заглянув, убедился во лжи: ад и рай – не круги во дворе мирозданья, ад и рай – это две половины души.
Если с умным я в адский огонь попаду, то сумею, пожалуй, прожить и в аду. Но не дай Бог в раю с дураком оказаться! Отведи, о Всевышний, такую беду!
О нас думают плохо лишь те, кто хуже нас, а те кто лучше нас им просто не до до нас.» Омар Хайям
Не дай мне Бог такою стать, как все, усталой, грустной, с тусклыми глазами.
И прятать свой еще веселый смех, за просто так текущими слезами.
Спаси меня от ревности и зла, от предрассудков, что нас убивают.
И сделай, чтоб по жизни пронесла всю гамму чувств, в которых и расстаю.
Я не хочу украдкой пить любовь, с бокала, что другие не допили.
Мой Бог, позволь мне быть всегда собой, не отнимай подаренные крылья.
«Ад и рай – в небесах», – утверждают ханжи. Я, в себя заглянув, убедился во лжи: ад и рай – не круги во дворе мирозданья, ад и рай – это две половины души.
Если с умным я в адский огонь попаду, то сумею, пожалуй, прожить и в аду. Но не дай Бог в раю с дураком оказаться! Отведи, о Всевышний, такую беду!
О нас думают плохо лишь те, кто хуже нас, а те кто лучше нас им просто не до до нас.» Омар Хайям
Не дай мне Бог такою стать, как все, усталой, грустной, с тусклыми глазами.
И прятать свой еще веселый смех, за просто так текущими слезами.
Спаси меня от ревности и зла, от предрассудков, что нас убивают.
И сделай, чтоб по жизни пронесла всю гамму чувств, в которых и расстаю.
Я не хочу украдкой пить любовь, с бокала, что другие не допили.
Мой Бог, позволь мне быть всегда собой, не отнимай подаренные крылья.
